Адмирал Империи 6 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников

class="p1">— Вы спятили, все вы спятили! — Дрейк схватился за голову, потому как не на Ронни он смотрел сейчас, а пытался увидеть в глазах остальных собравшихся штурмовиков хоть капельку разума и чувств.

Однако во взглядах уставших солдат, испачканных кровью, и своей, и врагов, и своих павших друзей, адмирал не находил ни единого проблеска милосердия. Морские пехотинцы действительно желали мести, а Ронни, как прекрасный психолог, своими действиями и словами лишь усилил это желание, превратив его в достижимую цель. Пехотинцы видели как смело и дерзко разговаривает капитан с самим Итаном Дрейком, а старик казался сейчас таким слабым и беззащитным, что может…

— Я хочу услышать мнение остальных командующих штурмовыми группами, а не одного лишь капитана, — Дрейк понял ситуация выходит из-под контроля и его слово среди вот этих тяжелодышаших еще не отошедших от накала боя солдат мало что значит, поэтому хватался за любую соломинку. — Каждый офицер должен высказать мнение по этому поводу… Только при таком исходе возможно…

— Все согласны со мной, сэр, не нужно тянуть время, его у нас не так много, — перебил командующего, Ронни, который не менее Дрейка понимал шаткость всего происходящего. И если сейчас старик сумеет перетянуть одеяло на себя и снова взять бразды правления, то все затеянное окажется напрасным. Поэтому капитан и не давал договорить своему командиру. — Нечего устраивать здесь голосование! Мы не на выборах спикера Сената! Морские пехотинцы все как один требуют возмездия. Отдайте нам на растерзание оставшихся в живых «раски». Это все что мы просим, а вернее, требуем, сэр…

— Я не могу этого сделать, — в бессилии замотал головой старик, которому на глазах становилось плохо. — Это противоречит…

Дрейк не договорил, как сильно пошатнувшись, практически упал на руки, подхватившего его стоявшего рядом лейтенанта.

— Адмиралу нужна помощь! — тут же воскликнул тот, подзывая штатного медика группы.

— Необходимо срочное обследование в медицинском блоке и серия инъекций поддерживающими сердце препаратами, — через несколько секунд ответил медик, приложив считывающее устройство аптечки к горлу слабеющего Дрейка. — Но я не могу утверждать, что адмирал дотянет до регенерирующей капсулы на одном из наших кораблей…

— Лейтенант, — теперь уже я решил выйти, наконец, из тени и начать действовать, обратившись к штурмовику, по-прежнему державшему на своих руках тело старика, — здесь на палубе «Афины» есть медмодуль, который не должен был пострадать в результате штурма. Речь идет о минутах, поэтому адмирала Дрейка нужно как можно быстрей доставить именно туда… Тем самым вы спасете жизнь своему командующему… Действуйте без промедления…

Лейтенант сначала с недоверием посмотрел на меня, потом на обмякшего и побледневшего Итана Дрейка, еще несколько секунд сомневался, переведя взгляд на стоящего поблизости Ронни и в итоге, принял окончательное решение.

— Адмиралу необходима срочная квалифицированная помощь, — громко произнес лейтенант. — Группа, — обратился он к своим морпехам, — сопровождайте меня и адмирала Дрейка а медицинский блок «Афины»… Проложите маршрут… Пошли, быстро!

— Лейтенант, — Дрейк вдруг открыл глаза, — прихватите с собой этих русских, — старик кивнул на меня, Дорохова, Полину и кавторанга, — не знаю, дотяну ли я, но их нужно срочно допросить на предмет секретных данных о расположении русского флота, расположенного в системе «Таврида»… Они должны следовать с нами…

Штурмовик не очень понимал, зачем все это, но услышав много триггерных терминов типа: «расположение русского флота», счел это уместным и кивнул своим ребятам. Пехотинцы быстро сгребли в охапку всех нас и проследовали к выходу. Лейтенант и медик держали под руки, повисшего на их плечах Дрейка.

Я покосился на Ронни и окруживших его товарищей. Капитан был явно растерян таким поворотом событий. Он что-то пытался выкрикнуть, но в суматохе эвакуации Дрейка из отсека, остальные его не расслышали. В общем, у старика, да и у всех нас, появился хоть какой-то шанс на спасение.

Оставив обескураженного Ронни в зале Центра Управления, наш отряд из примерно двадцати штурмовиков, старика и четверки пленных, вышел в коридор и быстро пошел по направлению к корме, туда где располагался медблок «Афины».

Однако тут же произошла небольшая заминка. В анфиладе в это время по обе стороны стояли наши ребята, обезоруженные, кто с упертыми в стену руками, кто на коленях, под прицелами «янки». Они молча смотрели на то, как мы проследовали мимо них по коридору.

Я старался не смотреть морякам в глаза, сгорая от стыда, и повернулся на шум за своей спиной, только когда услышал звуки борьбы. Оказалось, это кавторанг вырывался из рук своих конвойных и что-то кричал американцам, чтобы те отпустили его…

— Аристарх Петрович, — я привлек к себе внимание Жилы, — Что с тобой?

— Не берите грех на душу, Александр Иванович, — жалобно простонал тот, зажатый намертво двумя дюжими «янки», чтобы не трепыхался. — Оставьте меня с моими людьми! Клянусь, я не выдержу, если сейчас уйду!

Жила достаточно хорошо зная меня, похоже, догадался что Васильков в скором времени предпримет попытку вырваться из плена, и даже возможно она увенчается успехом. Но освободить экипаж у нас все равно не получится, максимум — это сбежать с корабля на челноке, оставив всех остальных членов команды в руках Ронни и всех остальных. Аристарх Петрович не мог вынести такого и сейчас вырывался из железных объятий американцев, пытаясь остаться здесь со своими…

— Я все равно вышибу себе мозги из табельного, даже если покину «Афину»! — стонал Жила, смотря на меня с надеждой и хватаясь за все что только можно было, чтобы задержать движение отряда.

Я понял о чем говорил кавторанг, ибо не знал, как сам бы поступил, оставив здесь на растерзание, например, собственную команду, случись захват «Одинокого». Поэтому я моментально посмотрел на адмирала Дрейка. Как ни странно старик и тут помог мне, прижавшись к уху несшего его лейтенанта.

— Отпустите этого истеричного человека и оставьте здесь, он мешает следованию, — лейтенант отдал распоряжение своим подчиненным, и Жила был тут же отпущен и отброшен к стене, заняв свое положенное место среди пленных.

— Прощайте, Александр Иванович, — успел сказать кавторанг. — Прощайте, и передайте Таисие Константиновне…

— Помни, что я тебе обещал, Аристарх Петрович! — уже удаляясь, изо всех сил выкрикнул я, слезы текли по моим щекам. — Я вытащу всех вас, клянусь!

Американский лейтенант, несмотря на то, что транслятор правильно и дословно перевел мою последнюю фразу, не придал ей значения и лишь снисходительно улыбнулся. Мол, кого ты собрался освобождать, если после допроса адмиралом Дрейком я пущу тебя и твоих дружков в расход, тут же в коридоре медблока…

Между тем, наш маленький отряд, не теряя времени, двигался к спасительным регенерирующим капсулам «Афины»…

— Босс, а как же мы⁈ — жалобный стон где-то из-за колонны вывел меня полуобморочного состояния, в котором я пребывал после душераздирающего прощания с Аристархом Петровичем.

Ох, как тяжело же сейчас было у меня на сердце. Снова давал обещания, причем сам находился в таком же незавидном положении, как и все остальные. Увижу ли я снова моего славного кавторанга? Я не знал, от этого слезы и навернулись.

Я усилием воли попытался задвинуть невеселые мысли куда подальше. А что в этом лучше всего помогает? Конечно же, мысли о тех, кто дорог и кого действительно нужно спасать в первую очередь. Там, куда направлялась наша группа, как раз находились Наэма и маленькая Варя. Надеюсь, девчонки сумели спрятаться и продержатся до нашего прихода. Но как их вытащить и вообще, как покинуть «Афину», когда рядом двадцать здоровенных, вооруженных до зубов «янки», которые смотрят на тебя исподлобья и только ждут отмашки лейтенанта, чтобы расправиться над русскими?

— Сэр, то есть адмирал, не бросайте нас! — еще раз взмолился кто-то из лежащих у стены.

Сначала я подумал, что это стонет один из членов команды линкора, но потом вдруг осознал, что фразы переводит транслятор. Значит, обращался ко мне кто-то из американцев. А, вот в чем дело! Я о вас совсем и забыл уже!

По левую от руку на полу, как раз в том самом месте, где я их и оставил, прохлаждались двое знакомых персонажей: Снуппи и его друг Дейл. Только теперь они, а не Ронни лежали, скованные магнитными наручниками, а рядом стояла пара штурмовиков с винтовками, направленными бедолагам в спины. Видимо капитан, когда освободился, приказал взять под стражу этих двух несчастных перебежчиков, и на время покинул место, чтобы